Мультики

Все, что произошло со мной в доме дяди – извращенца, осталось в моей памяти как дурной сон. Новая обстановка заставила меня очень скоро забыть это кошмарное собы – тие. Мои родители старались никогда не вспоминать о дя – де Герарде. Спустя год я узнала, что мой мучитель умер, а Вилем переехал в другой город и поступил в универси – тет.

Ошеломлённый доктор с пол-минуты не шевелился. Потом с бурной реакцией он бросился за беглянкой. Мантия сковывала её, она бежала тяжело, более того, казалось, не думала о преследовании. Де Лайзе вращал головой. Она видела его, он в ярости приближался, как бык. Когда он оказался от Луизы в трёх шагах, она остановилась.

Однако, я не силах противостоять искушению и все – таки выскажу этот не современный взгляд. Я уверен, что в жизни существует возмездие не потому, что мне захотелось надеяться на отомщение, а как человек на самом себе испытавший неотвратимость судьбы, подводящей черту над свершившимся, какзалось бы случайными событиями.

В действительности — литературная мистификация французского поэта Пьера Луи. Книга чувственных стихов написана в манере Сапфо. Публикация ввела в заблуждение даже профессионалов. Благодаря высоким художественным достоинствам книга Луи оставила заметный след во французской поэзии.

– Hет, Алан, слишком холодно... Hо он уже не мог совладать с желанием. Подсунув под нее руку, он расстегнул лифчик и снял его, аккуратно спустив бретельки с рук. Потом уложил ее на плед и занялся юбкой. Потом колготки. Туфли. С трусиками он не стал торопиться, сначала погладил тонкую материю, и ее...

Ни разу ей не попалось место, где бы симпатичную сладкую молоденькую девочку хотели целомудренно. Попадались и организации, возглавляемые женщинами. Вокруг неё спонтанно рождался софизм. Она-то верила, что обнаружила землю обетованную, населённую старыми девами, набожными и невинными. Увы! Их эротизм был ещё свирепее.

Оживленные пары носились под звуки опьяняющей музыки. Все блистало великолепием одежды и украшений. Изящная, полная радушия хозяйка и царица бала казалось радовалась успеху празднества. Она отвечала приятной улыбкой на слова, ласки и комплементы, которые рассыпались перед ней в благодарность за приглашение.

Он тоже мне очень понравился. Он был необычен, преисполнен романтики, странен и блестящ, говорил он об очень интересных вещах. И дал мне огромное наслаждение. Во второй раз он поднял платок, который я, раздеваясь, бросила на пол, улыбнулся и сказал: – Хочешь, я завяжу тебе глаза? Со мной никто никогда так не поступал в постели.

Четыре дня она была с ним, они не успели купить ни украшений, ни свадебного платья, ни нижнего белья, когда, выходя вечером из машины на бульваре Хауссман, он оступился, упал прямо под колёса омнибуса и был задавлен насмерть. В тот вечер Луизы с ним не было. Она из газет наутро узнала о трагедии, которая вновь отбросила её в проституцию.

Малко послушно снял рубашку и попросил, чтобы все шло как можно быстрее. Со времени его последней беседы с гуркхом прошла почти неделя. Все это время он ходил кругами между базаром Сувы, Трэвелдоджем и консульством. Гориллы , покрытые ожогами после солнечных ванн в бассейне, сходили с ума от злости. Бездействие.

Была конторщицей, занималась журналистикой. Прославилась тогда как феминистка, анархистка, пацифистка и нудистка. С 1922 года опубликовала полсотни книг — эротических, криминальных, приключенческих, фантастических и пр. Использовала десяток псевдонимов.

Тем более, что она последняя. Так что — терпите! ТРЕТЬЯ ГЛАВА ПОЛЮБИТЬ I МАНИЯ Доктор де Лайзе раздражённо встал. Он хлопнул ладонью по толстому тому, раскрытому на большом столе из светлого дуба. С твёрдым лицом он посмотрел в окно, где заканчивался серый день, и стал грузно расхаживать по огромному кабинету из угла в угол.

Запах новой кожи, плотно устоявшийся в автомобиле, освещение, так непохожее на парижское, – вот и все, что она могла узнать и почувствовать за несколько часов, проведенных в Лондоне. Она не понимала, что говорил ей улыбающийся человек, провожавший ее к самолету, но это ее ничуть не беспокоило.

Я начинала много дневников, с такой же легкостью обрывала их на полуслове, но ни один их них не является таким важным, как этот. Это будет дневник артистки, он воплотит впечатления Мата Хари. Куда она исчезла, эта бедная, измученная и униженная Маргарета Гертруда? Ее больше нет, этой дочери почтен...

Был ещё барон Беске Акатель, внебрачный отпрыск одного полковника у Луи XIV, и Беске без титула, который был просто рыцарем, но пользовался привилегией проживать в деревне Беске рядом с д Азе-в-Турене Беске д Йр были известны ещё в прошлом тысячелетии. Знаменитый устав так называемого Турона от 896 года, содержит имя Беске.

Единственную дочь он баловал донельзя. И казалось впереди жизнь полна радости, но судьба оборвала жизнь Баскова. Неутешимая в горе вдова тоже не намного пережила его. Ирине былоn лет, когда немка, у которой она была на попечении, выдала ее замуж за графа Румянцева – знаменитого 50 – летнего мужчину.

Лора вполголоса позвала она свою послушницу в этот миг дверь отворилась и вошла пятнадцатилетняя монахиня с рано оформившимися формами тела. Об этом свидетельствовали чувствительный и сладостный рот, холмики больших, слегка отваливающихся грудей, округлые бедра, полноту которых не в силах было скрыть длинное платье монахини.

Одни считали его воплощением набожности, другие – невыносимым лицемером, но все сходились на том, что он обладает особым умением невероятно усложнять са – мые простые вещи. Это именно дядя Герард много лет подряд настаивал, чтобы городской совет запретил жен – ские декольте и снабдил гипсовые статуи фиговыми лист – ками...

Остался один. С потным лбом выпил бокал шампанского, не отрывая глаз от постыдного спектакля. Это была конечно Луиза де Беске. Она не потеряла ни достоинства, ни грации. Она ничуть не выглядела проституткой ни, тем более, пылкой любовницей. Она предстала женщиной света, слегка отрешённой, безмятеж...

Толстогубый, с большими ушами, который торчали на его черепе, как ручки на рукомойнике, он поражал жесстоким выражением своих маленьких бесцветных глаз; они заплыли у него жиром. блестели, как льдины, и, несмотря на его сытую, мясистую фигуру, всегда взгляд его имел такое выражение, как; будто этот человек был всегда смертельно голоден.