Поза 69

Всем героям рассказа есть 18 лет.***Настроение у Мариши было приподнятое. Каждый вторник после шестого урока ее класс собирался в кабинете истории, чтобы послушать очередное нравоучение. Казалось бы, чему тут радоваться — скукотища на 45 минут, ничего хорошего.

— спросил у меня командир нашей эскадрильи. Полковник Отто Рихтер устало откинулся на спинку стула на котором сидел, и вопросительно посмотрел мне в глаза. В блиндаже командира эскадрильи, мы были с ним вдвоём, и старый служка позволил себе отеческий тон по отношению ко мне. Хотя обычно он был официально холоден в общении с подчинёнными.

Разумеется, причиной этим чудесам являлся возможный приезд ревизионной комиссии и настоятельные рекомендации из Управления об устранении ряда недостатков в работе подразделений полка. Во время развернувшейся дискуссии за столом, к нам присоединились остальные супружеские пары с прихваченной бутылкой беленькой, для развития логического мышления.

У соседей хлопнула калитка.«Здрассьте, баб Люб», — соседка Люська, с сумкой в руке, скорым шагом прошла мимо Михеевны.«Люуууськ», — окликнула её старуха, — «ты за хлебом?».«Да, баб Люб; занять на вас?».«Займи, милая, я щас подойду», — и Михеевна пошла в дом за сумкой.***Хлеб ещё не привезли.

Иван то ли с удивлением, то ли с восхищением наблюдал за этим священнодействием , отвлекаясь только на просьбы сестры подать ей то или это. И отмалчивался, по-прежнему не решаясь первым открыть рот. Попытки Алёны разговорить замкнутого и стеснительного братца успехом не увенчались. Не подал он голоса в ответ, и когда сестра пригласила его к столу.

– Подчистую! Ссать надо было шустрее, – в разнобой ответили троглодиты. – А что рожы такие постные? Осетрина не понравилась? – Ухмыльнулся парень. Заглянув в раздаточное окно, он окликнул Клавдию Васильевну: – Тётя Клава, чего народ такой печальный, меню не устраивает...

Закрыв глаза, мычал, сдерживаясь, но не смог.И засадил!Гррубо!И зверея от её обездвиженности, насиловал (!), и впивался пальцами в кожу на спине!Женщину затрясло в судороге, глубоко и с шумом втянув ртом воздух, она приподняла голову и... И обкакалась!Кал, консистенции сметаны, выплеснулся из анус...

я решила сделать по-своему и вот так..— Вон оно как... и давно у тебя такое?— Недавно все обдумала и поняла что так лучше будет нам обоим..— Я понял, но ты не думала что можно все вернуть или попытаться как-то..— Нет— Так категорично?— У нас разные взгляды и в этом ты прав, что нужно с этим заканчивать..— Мы не такие уж и разные...

Но тот вечер нам запомнился не только всполохами ярких сексуальных впечатлений, но также парой историей, поведанными хозяевами спонтанной вечеринки (Мариной и Василием). Более того, они надавали нам очень полезных советов, как переварить произошедшее (за что им огромное спасибо).

Смотреть на них — одно удовольствие! Но всё же делу время, как говорится.— Так, девочки, перемена окончена, — командует наставник Квинт, — возвращаемся на занятия!Красные от напряжения, но довольные девчонки собирают скакалки и с весёлыми улыбками идут, взявшись за руки, со двора в здание гимназии.

Та, что рожала вместе с нею, позвала акушерку.Пришла акушерка — Очнулась, миленькая. А мы уже и не надеялись.Ира смотрела на акушерку, слышала, но не понимала.В палату вошёл профессор, за ним стайкой студенты. Все в белых халатах.— Таак, кто тут у нас вчера тяжело рожал? — он подошёл к её кровати, студенты толпились за его спиной.

А член! он так безумно натянул плавки... и мои ладони жадно к ним! Так вдруг жадно и нежно, что Оля вся вдруг стала в мурашках и, словно, не мне: — не надо... папа... папа... Полинка сейчас!... что, что ты... Я рывком, щупая её груди, зацеловал её плечи, спину... Полинка крикнула, что идет и вся замерзла. Мы рванулись. Олька зазастегивала лифчик.

Любовался этими розовыми губками, плотно обхватывающими его и ловко скользкими по всей его длине. Смотрел в эти большие улыбающиеся глаза цвета глубокого моря. Он погладил в знак благодарности её по щеке и длинным огненно-рыжим волосам, а она в ответ прикрыла глазки и ускорила свои движения, приближая его к апофеозу всего этого действа.

Что-то жгло, не давало покоя. Надо было хорошенько обдумать: что же делать дальше? На откидном сидении, выставила на обозрение округло-точеные колени, женщина. Читает, или делает вид, бело-голубой Новый мир . Тонкие пальцы с вишневыми ногтями неспешно листают страницы.

К тому же, тёща Ремизова – Нина Михайловна не могла в силу своего возраста и немощи поехать проводить «дорого» зятя. Пожалуй, это для Кострина было на руку – меньше вероятности оказаться на глазах у матери Ирины, перед которой он чувствовал признаки своей вины.

Мы и так сделали все, что в наших силах и даже чуть больше, но все равно чтобы Ваш супруг смог встать с инвалидного кресла потребуется очень сложная операция, которую мы сделать, к сожалению не в состоянии. — А кто в состоянии? Кто может сделать подобную операцию? — У нас? Никто.

По дорожке, между кустов смородины шли приехавшие родственники. Процессию возглавляла Наталья с спортивной сумкой через плечо, рядом шёл её брат Юрик, годом моложе сестры, с такой же сумкой и пакетом в руке. За ними, поодаль, шла тётка Вера с двумя полными баулами, с большим рюкзаком за спиной, ог...

Он налил чего-то в стакан и начал пить. Шумно. Жадно. Еще раз налил.Я поднял голову:— Как там Айгуля?Он пожал плечами:— Сходи посмотри, если хочешь.Когда встал, понял, что Михаил стоит голый, чуть заслоняемый от меня стоящей на столе посудой. Потный и тяжело дышащий.

Сон не шел, волнующие события прошедшего вечера не давали школьнику покоя. Вспоминая каждый миг, Сашка возбуждался и жаждал продолжения. Как он ни пытался, заснуть все не удавалось, вот теперь стоя у окна с окаменевшим членом, он отсчитывал секунды до утра.

Сегодня все, как в этой песне. Я и в самом деле спешил на день рождения. Только не к Светке, а к Кристинке, моей однокласснице, и ей сегодня не тридцать, а всего двадцать девять, как и мне. Переведя дыхание, я нажал кнопку звонка. Открыла сама именинница — фигуристая или как ещё выражаются, телистая шатенка:— Ну наконец-то, все уже здесь.