Блондинки

Шесть вечера, а ему оттоптали все туфли... — Дьявол! — ругнулся он, когда на его ногу в очередной раз обрушился чей-то каблук. — Ты что, парень... — и осекся, увидев, что виновник пострадал сам.В толпу ввинчивалась какая-то старушонка в очках, толкаясь направо и налево, и от ее локтей по толпе шли штормовые волны. — Эй, леди! В ваши годы...

Сегодня ночью она где-то путешествовала. И звали ее почему-то Дария.Она была в замке. Старинном, даже древнем. Это был тронный зал, стены из серого гранита, дымящие факелы на стенах, огромный сводчатый потолок, трон на возвышении. На троне сидел Король. Властный и сильный, а вот внешность его она не помнила.

Поэтому у этой тревожной беседы лишних слушателей не было.— Значит, теперь я не смогу влиять не на людей, не на машин — подытожил АлексИ хотя Шевченко сам был расстроен и обеспокоен, он начал успокаивать ученика.— Я думаю, что не стоит паниковать. Уверен, что потеря твоего дара явление временное..

Матрас, который им любезно предоставил хозяин квартиры, был настолько велик, что при желании на нем могла бы уместиться вся рота. — Витя, ты спишь? — Доброе утро, а где все? Женщина улыбнулась в ответ и, прижавшись щекой к любимому мужу, таинственно прошептала: — Мы остались одни, видимо Лёня помчался в ларёк за пивом, а остальные раньше разошлись.

Однако такое суровое ненастье ничуть не смутило планов Сириуса: он намеревался соблазнить Лили Эванс, девушку его лучшего друга Джеймса Поттера, между прочим. При этом не один, а с еще одним своим другом — Римусом Люпином. По правде говоря, он не просто намеревался, а уже был готов привести свои намерения в исполнение.

Мы пришли туда рано утром, постелили одеяло метрах в 8 – 10 от прибоя, моя сразу разделась, я тоже, но животом на песок... Тут люди ходили, в основном пацаны молодые, с неё глаз не сводили, а она балдела, всё позы пооткровеннее выбирала... Я её тогда фоткал, но она эти фотки удалила, хорошо хоть домашние я скопировал и спрятал.... ..

Мертвая тишина. 16.57. Тишина. 16.59. Тишина. 17.00. Звонок. 17.01. Дверь распахивается метким ударом ноги. Из школы пулей выносится Гусена на роликовой доске. За ней, отставая метров на пять, (секунды на полторы) летит Гога. — Давай быстрее! — кричит Гусена, набирая скорость и совершая дикий спур...

— Что они делают – спросили мы у первого кто оказался рядом с нами. — Они месяц или два назад забыли свои яйца и члены и вон те свои киски и теперь ищут их – ответил мне молодой человек. — И давно они ищут – спросила Вера. — Да поди уже третьи выходные.

— Ну же еще совсем чуть чуть! — Не смотря ни на что, я продолжала плавать в ледяной водичке замерзающего ледяного озера. — Раз... два... раз... два... — Частые гребки хоть как-то позволяли справиться с холодом.Нарезая круги в проруби, я ждала пока не появиться очередная табличка.

Его выбор лежит на вас. Если потребуется, я буду бить вас, а затем выебу хуем. Или вы можете избежать крови и боли, и просто сделаете то, что Я говорю вам. Выбор за вами! Теперь, почему бы вам не снять, одежду и дать мне посмотреть на это твое горячее тельце!" Он прислонился спиной к двери, сложив...

Ночь. Я лежу на мягкой постели, хотя почему-то предполагалось, что это будет холодный подвал. Пытаюсь встать, но понимаю, что я связана по рукам и ногам. Пытаюсь выбраться из пут, но у меня это не очень хорошо получается.. — Тихо... Этим самым ты только травмируешь себяГолос... этот голос.

Возможно, будет продолжение.Я стояла в ювелирном магазине и рассматривала фигурные серебряные бусинки, стараясь не замечать недовольных взглядов продавщицы. Её можно было понять: провела в магазине целый час, на контакт не иду, и это уже третий мой визит за неделю, при том, что в прошлый и позапрошлый раз я ничего не купила. Я всё это понимала, но..

Сразу же проверил ее дурацкую перепонку – на месте. Вынул руку из трусов… между прочим Санькиных - у Шурки не было плавок такого кислотного цвета. Санька назагоравшись за сараем до потери тела, надела на Шуркин организм свой купальник. Плавки-то подошли, а лифчик не был рассчитан на такое изобилие.

Настроение у них было в тон природе: закатное, устало-торжественное, как у «путников, долго и трудно идущих к своей цели, и осознавших однажды, что их путь позади», как писали в другой рецензии.В руках у них были бокалы: Риккардо и Леа отмечали небывалый успех фильма «Жаворонок», мгновенно принесшего Леа мировую славу.

занимался этим раньше?— Только в кружке бальных танцев, ещё в школе, — улыбнулся юноша. — Это, конечно, совсем другие танцы... но кое-что тело ещё помнит. А ты?— Ну, я два года на Марсе в танцевальную студию ходила... — отвечала Алексис, присаживаясь за их с Виктором общий столик, — плюс ещё два года дома, на Центавре.— А...

Любовно касаясь немыми губами Призывно горячих живых лепестков, Мы млеем, и таем, и падаем в пламя, И медленно реем поверх облаков! В далекие празднества Древнего Рима О женских кисулях слагались стихи! И всем, кто дарил им сокровища мира, Навеки прощались любые грехи! В них вечная нега и вечная р...

Некогда здесь были грандиозные постройки неких явно разумных существ, но резной камень колоннад и арок был безнадежно разбит, превратившись в основу гнезда неких иных тварей. На несколько километров во все стороны высился мерзкий улей из перекрученных органических жгутов, пузырей и хитиновых пластин, покрывающий древние руины.

Как я ошибалась. Видеть в обнимку с другими, это одно, но когда перед глазами такое, наверное, ревность. Когда их тела, сплетались в объятьях, под волнами сладкой неги, когда с их губ сорвались первые стоны кульминации — я со всей силой, что наградила меня боль, захлопнула дверь.

На проселках заблудилась она и стала искать дорогу домой, да не нашла, а подъехала в лесу к домику. Ну как домику... Чуть не усадьбе. Забора не было, но перед въездом на участок надпись была: «Медведевы. Частная территория».Вышла Маша из машины. Дверь была отворена; она посмотрела в дверь, видит: в домике никого нет, и вошла.

Калла, вечно задиравшая её, уже скакала на четвёртом, что твой степной гоблин на ездовой собаке. Месяц прошёл с Первого приседания, а тот сталактит всё ещё маячил за Рориной спиной. Её вагина никак не хотела растягиваться, каких бы стараний не прикладывала молодая орчиха.